Господи… только за то, чтобы видеть глаза этих детей, искреннее стремящихся к знаниям — стоило здесь работать.
— Пятнадцать минут и продолжим. Дальше математика.
Делайла Бунт вышла из класса, прошла к комнатенке, маленькой и тесной, которую отвели для учителей в бывшем здании католической миссии. Совершенно без сил — налила из кулера воды, села на стул, глотнула и закрыла глаза…
Хлопнула дверь.
— Привет!
Делайла нахмурилась. Это бы Свен, молодой прыщавый швед. Он постоянно заводил разговор о том, что неплохо было бы познакомиться и поближе…
— Привет…
— Что такая кислая?
— Свен, я просто устала…
— Ладно, ладно! — швед примирительно поднял руки.
Может и в самом деле…
— Эй… — сказал Свен — я вот заметил…
— Что?
— Ты заметила, что Бонго нет уже второй день?
Бонго — был местным, при их миссии он был кем-то вроде доставалы всего на свете. Африканский черный рынок — нет ничего такого, чего нельзя было бы достать или купить. Без него — не было бы Африки.
— Может, заболел?
— Да нет… Я вот думаю… может, он чего то узнал? И решил, что надо пока держаться от нас подальше?
— Господи… ну чего он мог узнать такого…
— Ты беспечно ко всему относишься, Делайла. Местные ненавидят нас.
— За то, что мы бесплатно учим их детей? Я не слышала ничего кроме благодарности.
— Не будь наивной, Делайла. Кто-то благодарит, а кто-то готов убить. Неужели ты не понимаешь, что мы разрушаем их базу для рекрутирования новобранцев? Ребенок, который с детства умеет читать и писать и знает кое-что про окружающий мир никогда ничего не примет на веру. В том числе Коран и шариат.
— Они не могут сделать что-то такое, что вызовет возмущение людей. Они тоже зависят от того, как к ним относятся люди.
— Господи, Делайла! Ты, дочь сержанта морской пехоты веришь в такую чушь!
— Эй!
— Ладно, ладно. Я все помню.
Это была запретная тема.
— Только ты должна понимать, что местные привыкли жить, подчиняясь кому то. Раньше они жили, подчиняясь белым. Сейчас они живут, подчиняясь ублюдкам с автоматами. Здесь играет роль только сила — и мы должны играть по местным правилам.
Делайле не понравились последние слова, и она открыла глаза.
— О чем ты?
— А вот о чем!
Свен с торжествующим видом вытащил откуда-то из-за пояса пистолет Токарева.
— Господи… да ты с ума сошел!
— Нет, это мы сошли с ума. Мы находимся в месте, где мужчина не считается мужчиной, если у него нет оружия — и ни у одного из нас нет даже ножа!
— Господи, убери немедленно! Ты с ума сошел, заявившись с этим в школу?
— Делайла, я…
— Черт бы тебя побрал, Свен! Если ты думаешь, что этой глупостью можешь привлечь меня, то ты сильно ошибаешься. Я уже большая девочка и парни с большими пушками…
Во дворе — сильно грохнуло и отрывисто стукнули несколько автоматных выстрелов.
— Что это?
Свен оттолкнул ее.
— Сиди здесь, не выходи никуда!
— Свен!
Он выскочил за дверь.
— Свен!!!
Она бросилась следом — и в этот момент в стекло ударила автоматная пуля, осыпав ее осколками. Она растянулась на полу… все-таки она и впрямь была дочерью сержанта морской пехоты США.
Потом — она поднялась. Как раз для того, чтобы увидеть, как выскочивший на крыльцо миссии Свен выстрелил в боевиков и один из них упал. А потом — шквал автоматных очередей ударил по крыльцу.
И тогда она закричала…
Дети не кричали. И даже не плакали. Столпившись за их спинами, они молча смотрели на людей с автоматами, ворвавшихся в здание миссии.
Потом — где-то на улице остановилась машина, послышался шум. Потом — несколько человек вошли во дворик миссии. Один из них был старшим… черные, противосолнечные блестящие очки на поллица, автомат Калашникова со складным прикладом. На голове — грязная повязка, на которой было написано "нет Бога кроме Аллаха и Мохаммед пророк Его". Таковы были — истинные хозяева этого города.
Один из его подручных — показал на труп Свена, который вытащили и бросили посреди двора. Несколько боевиков уже успели помочиться на него.
Старший — посмотрел на труп и сплюнул. Но ничего не сказал и боевики ничего не сделали. Потом — он подошел к ООНовцам и детям. Что-то сказал.
— Босс спрашивает — кто старший? — спросил один из боевиков.
— Я — ответила Делайла.
Как же они любят эти слова — босс… это при том, что ненавидят все иностранное.
— Босс спрашивает — откуда ты, женщина? Из какого ты народа?
— Я американка — ответила Делайла.
Среди боевиков раздался ропот, однако старший поднял руку и он мгновенно прекратился.
— Босс спрашивает, что тебе нужно от его народа.
— Я учу детей этого народа бесплатно.
— Босс спрашивает, чему ты учишь детей его народа?
— Я учу детей этого народа наукам, которые нужны будут в жизни.
— Босс говорит: детям его народа не нужно знать ничего кроме Священной книги и законов шариата.
Делайла знала, что ни к чему хорошему этот разговор не приведет. Однако — ей не хотелось терять свое достоинство перед кучкой ублюдков с шариатом вместо мозгов. Ублюдков, которые застрелили Свена.
— Скажи своему боссу, что это — не его народ. Он позор своего народа и палач своего народа.
Переводчик посмотрел на нее со страхом. Какой-то бывший чиновник, выучившийся в нормальной школе… в бандах были такие. Бандитам надо было собирать дань с нефтяных компаний за то, что не будет актов саботажа, закупать оружие, договариваться о выкупе за иностранных туристов. Все это требовало переводчика, и такие были в каждой банде.
— Женщина, ты дойдешь до беды, если я скажу ему это. Ты и в самом деле хочешь, чтобы я сказал ему это?
— Передай, как я сказала.
Переводчик заговорил. Бандиты опять возроптали, но старший опять пресек ропот.
— Ты плохо говоришь, женщина — сказал переводчик — поэтому, мы попросим за тебя вчетверо больше. Что же касается детей, то босс хотел отпустить их. Но теперь, раз ты так плохо сказала — они получат по десять ударов палкой.
— Ах ты, сукин сын!
Но противостоять двум десяткам вооруженных бандитов с автоматами — голыми руками было невозможно…
Засов в двери щелкнул, когда Делайла уже потеряла счет времени. Безусловно сильная женщина, она впала в ступор от насилия… безнаказанного, применяемого как бы походя. Несколько ублюдков — ворвались, убили сотрудника ООН и… они ничего не боятся.
Она была на нервах и не могла заснуть.
Ее осветил фонарь, потом — кто-то вошел в тесную комнатенку и схватил ее. Она закричала, вырываясь, — но силы были слишком неравны.
Ее втолкнули — по странной иронии судьбы — ровно в тот класс, в котором она преподавала в последний раз. Это была довольно большая по местным меркам, светлая, с деревянной дверью и настоящими стеклами в окнах комната. Здесь так же была настоящая школьная мебель — подарок благотворителей. На одной из стен был алфавит, на другой карты мира и Нигерии. На переменках — дети подходили и зачарованно смотрели на эти карты, они как бы открывали им новые, далекие и загадочные неведомые миры, которые для них были так же далеки, как для всех людей Луна до полета Нила Армстронга.
Ее грубо посадили за маленькую парту и пристегнули наручниками. На учительском месте — на ее месте, черт побери! — сидел невысокий и худой молодой человек в очках с роговой оправой. Он казался студентом…
— Добрый день — поприветствовал он Делайлу на довольно приличном английском — мы можем общаться на этом языке или вы предпочтете африкаанс?
— Я… откуда вы так знаете язык? Вы из посольства? Вы из посольства, да?
— Нет — молодой человек что-то писал — зовите меня Исмаилом.
— Но вы американец, да? Вы американец?!
— Нет — Исмаил дописал нужное и уставился на нее — я ваш адвокат. Я учился в Лондоне и знаю ваш язык.
— Адвокат?!
— Да, адвокат. Вас будут судить, и движение Исламского освобождения Нигерии предоставило вам адвоката. Бесплатного адвоката, как у вас принято. Мы не хотим, чтобы потом кто-то сказал, что мы дикари и убиваем людей. Нет, такого не будет.
Ситуация отдавала безумным сюром.
— Так вы не из посольства?! — третий раз спросила Делайла.
— Нет, я же сказал вам — я ваш адвокат. Адвокат, предоставленный вам для того, чтобы подготовиться к судебному процессу, я буду представлять ваши интересы. У меня даже есть диплом, я учился в Лондонской школе права. Хотите, я покажу вам его.
— Но… мне не нужен адвокат.
— Мисс, вам нужен адвокат. Вы обвиняетесь в преступлении, за которое вам грозит смертная казнь. Вам нужен адвокат.
— Что? Да вы…